Были бы полностью дни сочтены,
Был бы у самого края,
То не стоял бы у этой стены,
В кровь кулаки раздирая.

Заперты двери, холодные дни
В серой, безликой квартире.
Тянутся, тянутся вечно они
В этом резиновом мире.

Мне на рунах гадал сумасшедший старик.
К нему друг мой привёл, чтоб надежду мне дать.
За окном дождик лил и рычал чёрный пёс.
Дед костяшки бросал и качал головой:
«Ты и там, ты и тут. Не пойму ничего!
Здесь в Лазури душа, тут в зубах Потьмы Чёрной».
Я смотрел колдуну в мутный лёд его глаз,
И сбиваясь с дыханья, ему, что-то сказал.
Дед не взял подношенье, проводил до крыльца:
«Я не знаю, что будет, да тебе и не надо.
В тебе много всего, с этим жить не легко».
По дороге домой мы молчали в раздумьях,
Я пытался понять старика и себя.
По дороге домой мы забыли свой путь.
И машина внезапно ослепла на глаз.
Дождик падал в окно, мы летели с моста.
Чёрный пёс на пути под луною стоял…

Скользкий февраль опустился на город,
Виснут над нами тяжелые тучи.
Дом мой простужен, на улице - холод,
Воет за окнами ветер тягучий.

Я, замотавшийся клетчатым пледом,
Томно и дымно грущу у камина.
Ум наполняется медленным бредом:
Год 23-ий, февраль, середина.

Смеркалось. Тени по стене
передвигались пантомимой.
В полузашторенном окне
сгущался вечер. Мысли мимо
все плыли, плыли не спеша,
не оставляя впечатлений.
Я день минувший провожал
спокойно и без сожалений.
Темнела ночь. В моём окне
исчез, как дымка, день вчерашний.
А тени плыли по стене,
И было мне совсем не страшно.

Дождливо. Осень на дворе,
вороны в лужах что-то ищут.
И ветер свищет, ветер рыщет
в моем усталом сентябре.

Я выплеснулся весь наружу
и развалился по частям -
лежу, тужу, разбитый в хлам
и жду декабрьскую стужу.

Быть может, вновь меня скуёт
морозной ночью холод зимний.
Мои осколки соберёт,
заварит чай, потом уйдёт.

На стыке марта с февралем
уходят, исчезают годы.
Я здесь, и мой уютный дом
меня хранит. Мои невзгоды
он ловко прячет в кладовой -
в большом, старинном чемодане.
И мне уютно на диване,
а жизнь идёт сама собой.

В туманном, белом феврале
Ветра, снега по всей земле.
И одинокие дома
Дрожат, от страха побелев.

Откуда-то, издалека
Придёт весна, наверняка.
И пелену февральских дней
Омоет времени река.

Снежный вечер. Снегопады
льют потоком с неба струи
бриллиантовых снежинок...
Я скучаю, я тоскую.
И, узорами из льдинок,
разукрашено каскадом
мое старое окно.

Время заполночь. И снова -
я один. Ты не приходишь.
Не звонишь, не беспокоишь...
В сонном царстве зимней сказки
только две бывают краски:
черно-белая палитра -
роковое полотно

Смеркалось. Тени по стене
передвигались пантомимой.
В полузашторенном окне
сгущался вечер. Мысли мимо
все плыли, плыли не спеша,
не оставляя впечатлений.
Я день минувший провожал
спокойно и без сожалений.
Темнела ночь. В моём окне
исчез, как дымка, день вчерашний.
А тени плыли по стене,
И было мне совсем не страшно.

Я снова остался один,
Без всяких на то причин.
Со мною мой старый диван,
Свидетель душевных ран.

Со мною любимый кот,
Он выслушает, поймёт.
С котом хорошо вдвоём,
И к нам никто не придёт.