Вопросы? Есть предел вопросам.
Идёшь, молчишь, живой пока.
Какая пепельная осень.
Какая едкая тоска.

Стихом, простым, как деревяшка,
в холодных сумерках стучишь.
Напиток крепкий в плоской фляжке
отравы добавляет лишь.

Сирена скорой взвыла. Смолкла.
Да, только наблюдений ряд.
Плевки, стеклянные осколки.
Всё то, о чём не говорят.

мир состоял из звонких и глухих,
из гончих звуков с примесью карбида,
шипящего в воде.
была безвидна
земля, и я
один и тот же стих
писал века,
смешно и неумело,
и прижимал к стеклу горячий лоб,
карандашом царапая подкоп
в тетрадный лист из собственного тела.
и надо мной шумели города,
концерты по заявкам, тамбурины...
в Норильске снег,
в Венеции вода,
в Париже бляди,
в Иерусалиме
молчание, похожее на вой
пружины сдавленной,
и надо мной заноза
звезды сияла и...
...и мальчик мой
любимый
умирал от передоза.

Желтым глазом смотрит птица,
в небесах везде огонь.
То не спится, то вдруг снится
полукрыса, полуконь.

Мы запрячемся в клубнике,
нет, в яичной скорлупе,
нет, в стеклянный шар залезем,
и повиснем на столпе.

Смерть идет - достань свой мечик
и попробуй-ка проткни!
А вот этот человечек
плюс вот этот человечек,
вот уж место подгадали -
обнимаются они!

К ним по лестнице на башню
лезет демон, тащит флаг.

Догорает день вчерашний.
Снится? Нет ли?
На бок ляг.

Защемило и не отпускает.
Вроде мало жёлтого ещё,
но погода в городе такая -
дождевым шуршащая плащом.

Про неё не скажешь, не рассеешь
эту грусть, рукой не разведёшь...
Выпить - выпил. Что ещё умеешь?
Чирк да чирк - накрапывает дождь.

Сутулый столик.
Вода в графине.
Подсыплю соли.
В воде дельфины.

В горшок бегоний
Кабан упрыгал.
Добычу гонит
Голодный тигр.

В углу высоком,
Где лампа дыней,
Кружится сокол
В табачном дыме.

Повтор Дроздова,
Живого вечно.
Животным вздором
Наполнен вечер.

***
заводы снов без понятия
чем нас теперь удивлять
и поставляют эротику
неуместную как погода
сегодня солнечно да
это плохо
уж лучше как пятого марта:
склизкое небо чёрные льды
мелькают уродливые граффи́ти
а в забитом тамбуре электрички
на холодном полу как в карцере
две девчонки зачем-то сидят
и тоскливо поют под гитару
про апельсиновый сок
потому что какая разница

* * *
Выпал снег и ночью глядит в окно -
и в бумажную комнату свет налит.
Там лежит поэт. Он молчит давно.
Хоть вообще-то он ходит и говорит.

Намешал вчера, голова болит,
и во рту полынь, и в груди тоска.
И зачем эта ночь так светло глядит,
он еще не знает наверняка.

А на улице белый стоит фонарь,
или ангел стоит, притворясь фонарем,
и листает белый, как снег, букварь,
или то, что кажется букварем.

Вот я в ночной тени стою
Один в пустом саду.
То скрипнет тихо дверь в раю,
То хлопнет дверь в аду.

А слева музыка звучит
И голос в лад поет.
А справа кто-то все кричит
И эту жизнь клянет.

Красное солнце, синяя черепаха,
Зимняя черепаха переплывает снег.
Солнце утонет, снег превратится в сахар,
Синяя черепаха будет бродить во сне
Между слепыми рыбами и штормами,
Шторными складками перед окном шурша.
Синяя черепаха – большая мама –
Тихо баюкает спящего малыша.
Звёзды идут мимо окон и ей кивают,
И черепаха кланяется в ответ.
«Скоро и я в небеса поплыву за вами,
Только на панцирь солнечный ляжет свет.
Спит мой ребёнок, сон его самый южный –
Белый песок и ракушки на берегу.
В небе сегодня выла Большая Вьюга,
Я заблудилась в белом густом снегу.
Этот малыш так горько во сне заплакал,
Что я вошла его, сонного, покачать».

Спи, ненаглядный, синяя черепаха
В небе заснеженном плавает по ночам.

Не удержавшись в стылой пустоте,
звезда в твоих увязла волосах.
Неярко плоть светилась в темноте,
а мрамор полнолунья – в небесах.

Не разомкнув объятий, на заре
уснуть. Сентябрь в проулок завернул.
Чуть позже стон качелей во дворе
прощальным всхлипом лето зачеркнул...

...И прикоснувшись грудью и плечом,
хранить молчанье, встав не с той ноги.
Как будто камень бросили в зрачок,
в сознании расходятся круги.

...И поискав глазами горизонт
под стадом туч, налившихся свинцом,
смотреть, как грустно гадит на газон
осенний пес с заплаканным лицом.